Книгоноши на Руси

Владимир Попов

Слово “книгоноша” одно из древнейших на Руси. Появилось оно с принятием христианства. Ещё в дни княжения Ярослава Мудрого переписчики духовных книг заботились о том, чтобы сокровища библейской мудрости не залёживались в монастырских и церковных хранилищах. Они подыскивали людей, которые бы разносили библейские книги, сочинения Отцов Церкви, проповеди священников по городам и весям. Книгоноши, бравшие на себя миссию распространения слова Божия и евангельской вести, играли важную роль в христианизации Руси.

Со временем движение заглохло, слово “книгоноша” было забыто. Только во второй половине XIX в. оно вновь стало популярным. В обществе усилились тяга к духовным исканиям, интерес к библейским истинам. С 1858 г. возобновилась работа по переводу Священного Писания на русский язык, и к 1862 г. был выпущен полный текст Нового Завета. Время духовного оживления востребовало энтузиастов — распространителей Благой Вести. Господь не замедлил послать таких людей.

В апреле 1863 г. на квартире преподавателя истории Санкт-Петербургской духовной семинарии Николая Александровича Астафьева впервые собрался кружок из восьми человек: сам Астафьев, чиновник Министерства народного просвещения Белецкий, преподаватель теории музыки в консерватории Заремба, литограф Диле, органист голландской церкви Арк, служащий английской фирмы Нобе, чиновник Министерства государственного имущества Неандер, работник книгоиздательства Форхгаммер. Столь разные по происхождению, общественному положению и вероисповеданию, они были едины в стремлении нести Евангелие народам России.

К 1866 г. кружок перерос в “Высочайше утверждённое Общество для распространения Священного Писания в России”. Большую поддержку Обществу оказала Мария Григорьевна Пейкер. Проживая долгое время за границей, она регулярно откладывала деньги на какое-либо доброе дело в России. Узнав по возвращении в Петербург о библейском кружке, она сразу же отдала накопленные средства на его развитие. Мария Григорьевна происходила из аристократического семейства, вращалась в большом свете. Рано овдовев, она всю себя отдала христианскому служению. Несколько лет она возглавляла Петербургский тюремный комитет, устраивала “Убежище для женщин”, освобождённых из тюремного заключения. В 1872 г. М.Г. Пейкер представляла Россию на Всемирном конгрессе по тюрьмам в Лондоне. Солидный организаторский опыт пригодился ей и в сотрудничестве с основателями Общества распространения Писания. Пейкер смогла привлечь к этому делу лиц из петербургской знати. Среди активных помощников и жертвователей оказались Корфы, Бобринские, Пашковы, Чертковы, Игнатьевы.

Благодаря усилиям руководителя Общества Н.А. Астафьева и его сподвижников в начале 80-х гг. прошлого века в России возрождается традиция книгоношества. Средоточием движения книгонош стала Москва. Там у петербургского Общества появились филиалы и книжные склады. Книгоноши по традиции шли в места скопления людей. К тому времени в московском трактире “Яма” на Рождественке собирались мыслящие люди, велись религиозно-философские дискуссии. Там часто можно было встретить столпов христианской философии Владимира Соловьёва, Сергея Булгакова, Николая Бердяева. Их выступления привлекали московскую интеллигенцию. Постоянными участниками этих вечеров стали и книгоноши. Они привозили духовную литературу, вступали в дискуссии. "Братья, весь смысл жизни — в Евангелии, приобретайте и читайте эту Книгу", — призывал посетителей трактира книгоноша Синицын.

В те же годы московские книгоноши Иван Бочаров и Степан Васильев организовали в гостинице “Неаполь” у Николаевского вокзала систематические духовно-библейские собрания. Здесь публика была уже другая. Стекался в основном простой народ: рабочие, крестьяне, мастеровые.

Миссия книгонош по сути была общехристианской, и они осознавали её таковой. Объективно они подготавливали почву для духовного оживления в различных Церквах и в обществе.

Среди русских книгонош было немало ярких личностей. В начале 1880 г. к ним присоединился странствующий христианский проповедник из Сирии Георг Деляко, известный больше как Яков Деляков. Этот человек пришёл в Россию из Сирии пешком через Турцию и Кавказ. На вопрос, что же подвигло его на такой марафон, Деляков отвечал, что слышал: в России много хлеба, много скота, много железных дорог, но мало Святого Духа. У Якова была лишь холщовая сумка с Новым Заветом, и ни копейки денег. Хлеб ему давали добрые люди, воду он брал из водоёмов, спал в поле, в ночлежных домах, в полицейских участках. Яков считал, что Бог призвал его к пророческому служению. И бедных, и богатых он призывал к справедливости и нестяжательству. “Если бы сейчас Христос пошёл странником и говорил, что богатство — тлен, то изнеженные в роскоши, избалованные в богатстве и лени употребили бы весь свой ум и власть, чтобы упрятать Его подальше...” — проповедовал пришелец-книгоноша. Так же, как и Форхгаммер, Деляков отдал жизнь России. Его хорошо знали в центральных губерниях, в Поволжье, Закавказье. Жители, оставляя спешные работы, вёрст за двадцать бежали навстречу, чтобы получить от него духовные наставления и христианские книги. Дни земных странствий Яков Деляков завершил в 1895 г. в Благовещенске.

Книгоноши не искали личных выгод, а следовали за Христом. “Всё, что было поручено Богом, его слуга исполнил. Я спокоен и готов уйти к Отцу моему”, — говорил книгоноша Синицын, оглядываясь на пройденный путь.

Книга издревле была символом христианства, и книгоношество на Руси — явление духовное, символ христианства деятельного. Того христианства, которое, “зажегши свечу, не ставит её под сосудом” (Мф 5. 15)

г. Тамбов